К этому времени я вступил в члены ревельского атлетического и велосипедного клуба. Самым любимым времяпрепровождением в клубе было поднимание тяжелых гирь и борьба… В декабре 1897 года я развил свою силу до того, что мог вытолкнуть обеими руками двенадцать раз штангу в 216 фунтов (88,45 кг.– /О. В.), вытолкнуть штангу в 187 фунтов (76,58 кг.– Ю. В.) семь раз одной рукой, вытолкнуть штангу в 216 фунтов одной рукой. Около этого времени я познакомился с одним замечательным человеком, который оказал огромное влияние на мою последующую жизнь. Незначительное повреждение руки, которое произошло на моих занятиях в качестве инженера, заставило меня обратиться за советом к врачу. Этот врач находился в обществе одного выдающегося коллеги, именно доктора Краевского. Этот доктор Краевский был основателем атлетического и велосипедного клуба в Санкт-Петербурге (президентом клуба был граф Рибопьер.-Ю. В.}… Доктор Краевский, несмотря на свои 56 лет, был все еще очень подвижный, энергичный человек и большой сторонник физического развития и поднимания тяжестей. Доктор, конечно, посетил наш клуб и тотчас узнал меня. Когда я разделся для того, чтобы можно было тщательно исследовать мое поранение, доктор Краевский вместе с моим врачом начал осматривать меня… Доктор Краевский обратил внимание на мое сложение, которое ему очень понравилось, и пригласил меня в Петербург… пожить у него, так как он возлагал надежды на то, что из меня может выработаться профессиональный борец.
Я узнал от него, что он тренировал некоторое время и Луриха, и я был очень обрадован, когда он мне сказал, что во мне есть материал для того, чтобы стать самым сильным человеком в мире.
Под влиянием увещеваний моих товарищей по клубу, которые усиленно советовали мне воспользоваться предложением доктора Краевского, но против воли моих родителей я отправился весной 1898 года в Петербург.
Доктор Краевский – холостяк, жил в большом доме на Михайловской площади в Санкт-Петербурге… Я был принят весьма гостеприимно в доме этого покровителя атлетики. Доктор относился ко мне, как к родному сыну, и в течение моего тренирования предоставил в мое распоряжение все то, что он знал в деле атлетики. Одна комната в его доме была украшена портретами лучших атлетов и борцов всего света… Доктор Краевский был, кроме того, основателем частного клуба, в котором еженедельно происходили упражнения с тяжелым весом, гантелями и другими гимнастическими аппаратами и где также усердно боролись. В своей гимнастической зале у доктора Краевского находились в громадном выборе многочисленные штанги, гантели, гири, а также всякого рода аппараты для развития силы – словом, все, что нужно атлету… Это была превосходно устроенная школа физического развития. Все профессионалы и борцы, приезжавшие в Санкт-Петербург, являлись к доктору Краевскому и экспонировали свое искусство в его гимнастическом зале; при этом они подвергались тут же тщательному измерению, взвешиванию и исследованию. Благодаря этому доктор Краевский приобрел превосходный материал и выдающиеся познания относительно способностей к физическому развитию и различных систем тренирования…
Я пил исключительно молоко… ел все, что мне хотелось. Я купался ежедневно с доктором. После ванны мы занимались подниманием тяжестей, пока не обсыхали.
В феврале я сопровождал доктора Краевского в Москву. Здесь я взял несколько призов… Тренирование у доктора Краевского было весьма разносторонне, и я скоро приобрел значительную силу. Кроме того, я тренировался регулярно и в борьбе…
В апреле 1898 года клуб организовал состязание в поднимании тяжестей на звание чемпиона России, в котором я получил первый приз и смог вытолкнуть следующее: обеими руками я поднял 114 кг. Это было только на 1 кг менее мирового рекорда, установленного французом Бонном…
К концу апреля в Петербург приехал знаменитый французский борец Поль Понс, и я победил этого борца в 45 минут…
Я в то время был в очень хороших условиях и продолжал регулярно тренирование у доктора Краевского. Доктор Краевский решил теперь выпустить меня на всемирный чемпионат и чемпионат Европы, который должен был иметь место в конце июля того же года в Вене, вместе с выставкою спорта…"
В Риге в 1898 году на глазах у Гаккеншмидта в помещении атлетического клуба Краевский – тогда уже в весьма преклонных летах – выжал "много раз подряд шаровую штангу в 154 фунта (63,06 кг.– Ю. В.), а затем совершил еще целый ряд трудных упражнений. Все были поражены…"
"Между тем пришло время отбывать мне воинскую повинность; я был зачислен в Преображенский полк, но по прошествии пяти месяцев отпущен со службы…"
Преображенец Гаккеншмидт…
Глава 81.
Летом 1898 года Гаккеншмидт отправляется в Вену. Там первый официальный чемпионат мира по штанге (первый чемпионат Европы по штанге состоялся несколько раньше – в 1896 году в Роттердаме).
До Варшавы Гаккеншмидт едет "Норд-экспрессом", но сначала в пограничном Вержболове проверка паспортов, тогда единственная в Европе, если не в мире, и какая дотошливая! Особые приметы прилежно выписаны в отдельную страничку паспорта.
Прямого поезда до Вены нет, и в Варшаве Гаккеншмидт пересаживается на австрийский экспресс Варшава – Вена.
Вена пышно справляет августейший юбилей: пятьдесят лет восшествия на престол императора Франца-Иосифа. Состязания самых сильных людей должны украсить торжества. К гордости австрийцев, побеждает их соотечественник Вильгельм Тюрк. У юного Гакка третье место. Еще не существуют деления по весовым категориям – все соревнуются в одной группе. Собственный вес Тюрка 120 килограммов, Гаккеншмидта – 89. Разница, по нашим представлениям, чудовищная. Впрочем, в снисхождении Гакк не нуждается. Его ждут и мировые рекорды и славные победы на ковре.
После одного из самых представительных борцовских турниров в Париже, в сентябре 1899 года, публика стала называть Гаккеншмидта Русским Львом. А в 1902 году в Англии он уже с трудом находит противников.
Американец Каркик (Каркик Джек – один из тренеров знаменитого американского борца Фрэнка Гоча (К спорту! 1912, № 10, 11, 50) –весьма сильный борец-начал свои гастроли в лондонском "Альгамбер-театре", лишь прослышав об отъезде Гакка. Каркик, как водилось в те времена, вызывал на арену всех, готовых помериться силой. Однако Гакк не уехал, а как обычный зритель, купив билет, отправился с товарищем в "Альгамбер-театр". Когда американец бросил вызов, Гакк выбежал на арену, а его товарищ вынес за ним в пакете двадцать пять фунтов необходимого залога. Каркик, узнав Гакка, отказался бороться. В "Альгамбер-театре" грянул скандал: ведь американец сам вызывал любого. Каркик "победил" Гакка… с помощью полиции: она увела Гакка с арены.
Равных на континенте Русскому Льву, как продолжали величать Гакка, не приискивалось, и в 1904 году он отправляется в Австралию, где, несмотря на болезнь, тоже всех побеждает. В 1905 году в нью-йоркском "Мэдисон сквер-гарден" Гакк берет верх над чемпионом США Томом Дженкинсом.
"Я бы положил его гораздо скорее,– пишет Гакк,– но несколько раз, когда я его крепко схватывал, он становился бледным, как полотно, и так как я боялся повредить что-нибудь у него, я его снова выпускал".
В этом турне по США и Канаде Гакк укладывает на лопатки и всех прочих знаменитых борцов.
Говоря о множестве титулов, которые необходимо подтверждать из года в год, Гакк пишет:
"…То обстоятельство, что я в то же время получил и титул чемпиона, было для меня второстепенным делом. Настолько второстепенным, что я впоследствии никогда не давал себе труда возобновлять эти звания чемпиона…"
И последние слова книги:
"В течение всей моей карьеры борца я никогда не придавал большого значения тому, буду ли я чемпионом или нет. Единственный титул, под которым я хотел, чтобы меня знали, есть просто мое имя Георг Гаккеншмидт".